DIABOLIC :
Слово diabolic происходит от греческого слова diaballo, означающего"течь вниз" или "умирать". Позже diaballo приобретает дополнительный смысл– например,"противопоставлять" (Аристотель), хотя это иногда использовалось(как diabolos) в смысле "плохой" или "ложный". Например, в смысле"ложное обвинение".
Еще позже diabolos становится devil или The Devil в значении Назарянской теологии.
DEVIL :
Ранние формы английского слова devil(например, староанглийское divul) рассматриваются как происходящие из готского diabaulus, которое, в свою очередь, произошло от латинского diabolus. Однако, староанглийское deofel и родственные слова, такие как старофризское diovel возможно происходят от суффикса -fel (вариант -fell) и означают "неистовый","жестокий", "дикий" бог. Небольшое оправдание для использования латинского префикса вэтой манере – например deodand, которое появилось в Англии в 12-м столетии. Интересно, что в этом контексте fell (от лат. fello) часто использовалось для описания как дикого, жестокого человека (преступника), так и смелого человека, воина. Намного позже слово вошло в общее употребление как felon (преступник), носящее моральный оттенок.
SATAN :
Часто рассматривается как еврейское слово, означающее "обвинитель". Однако само еврейское слово происходит от греческого слова Aitia – "обвинение" (см. Aeschylus: aitiau ekho). Греческая форма слова исказилась до древнееврейского Satan, откуда также происходит Shaitan. В греческом языке классического периодаслова Aitia и Diabole часто использовались в одном и том же значении, особенно когда требовался оттенок "плохой" или"ложный".
Достаточно неизвестно, вне определенных академических кругов,что слово, считаемое еврейским, является греческим (один еврейский ученый написал однажды книгу с таким заглавием; это не понравилось его собратьям), что еврейское слово, по существу, в своем происхождении, является искаженной формой греческого с некоторым добавлением.
EVIL :
Слово Evil происходит от Готского слова Ubils, которое означает"превышающий" (мера точности) и не использовалось в моральном смысле. Лишь позже (под влиянием Назарянской теологии) оно приобрело строго моральное значение и стало абстрактным абсолютом.